«История появления некоторых элементов оценки профпригодности человека уходит в глубину веков. Это относится в основ­ном к диагностике знаний, умений и способностей. Уже в середине III тысячелетия до н.э. в Древнем Вавилоне проводили испыта­ния выпускников школ, готовивших писцов. Благодаря обширным по тем временам знаниям профессионально подготовленный писец был центральной фигурой месопотамской цивилизации; он умел измерять поля, делить имущество, петь, играть на музыкальных инструментах. Во время испытаний проверяли его умения раз­бираться в тканях, металлах, растениях, а также знания всех че­тырех арифметических действий.

В III тысячелетии до н.э. в Китае существовала широко рас­пространенная должность и профессия правительственного чинов­ника. Соответственно и здесь появились первые элементы профотбора на эту должность. Церемонии заметно способствовала атмосфера торжественности и благолепия вокруг молодых людей, осмелившихся держать государственные экзамены на занятие этой должности. Экзамены эти в китайском обществе воспринимались почти как празднество. Тему экзамена нередко давал сам импе­ратор, он же проводил непосредственную проверку знаний на за­ключительном этапе многоступенчатого конкурсного отбора пре­тендентов.»[3]

Данных, подобных приведенным выше, имеется много, и все они указывают на довольно ранний период возникновения элемен­тов того, что сейчас принято называть профдиагностикой и профотбором. Если исходить из распространенной сейчас точки зрения о включенности профдиагностики и профотбора в систему про­фессиональной ориентации, то можно сказать, что профориентация возникла давно.

«Однако если теперь посмотреть на профориентацию как на общественный процесс, включающий в себя не только отмеченные выше профдиагностику и профотбор (подбор), но также профпросвещение, профконсультацию, социально-профессиональную ориентацию и профессиональное воспитание, то станет ясно, что профориентация как научно осмысленная деятельность человека могла появиться лишь позже, с той поры, когда начала набирать силу тенденция дифференциации и интеграции отдельных наук. Следовательно, приведенные выше исторические данные рассматривать как указание не на историю, а на предысторию возникновения профориентации. История началась намного позже, в период коренной ломки общественного под напором развития крупной машинной индустрии, т.е. в период развитого капитализма с его неизбежными спутниками – повышением интенсивности производственных процессов, возрастанием роли специализации и профессионализации труда, а также с вынужденной необходимостью осуществления профессиональной подготовки огромных масс рабочих.

Именно в это время определилась практическая потребность в привлечении рабочей силы, ее обучении и распределении на различные трудовые операции в соответствии с индивидуальными различиями и способностями людей.

Основателем научного изучения индивидуальных различий считается английский ученый Френсис Гальтон.»[4]

«В январе 1908 года в г. Бостоне, как уже отмечалось выше, начало работу первое бюро профориентации молодежи для оказания помощи подросткам в определении их жизненного трудового пути. Деятельность этого бюро и принято считать началом профориентации

. Затем аналогичное бюро учредили в Нью-Йорке. В его задачи входило изучение требований, предъявля­емых к человеку различными профессиями, более летальное по­знание способностей школьников. Бюро вело свою работу в кон­такте с учителями, пользуясь тестами и анкетами. Опыт деятель­ности этих бюро стал широко распространяться в США, Испа­нии, Финляндии, Швейцарии, Чехословакии и других странах.

В США больший акцент делался на профотбор. Вопросам про­фессионального отбора много внимания уделял директор психо­логической лаборатории Гарвардского университета профессор Г. Мюнстерберг. Его можно назвать родоначальником психотехники.

По заказу телефонной кампании он изучил пригодность кандидатов на профессию телефонистки. В тот период телефони­стка должна была производить до 150 соединений в час, т. е. каж­дые 10 с. нужно было соединять абонентов, а для этого необхо­димо было выполнить 14 отдельных психофизических актов. Мно­гие телефонистки такой нагрузки не выдерживали и увольнялись с работы. Это было невыгодно предпринимателям. Поэтому и воз­никла необходимость разработки рекомендаций по профотбору кандидатов в телефонистки по их психофизиологическим качествам. В итоге текучесть кадров резко сократилась.

Первая мировая война (1914—1918 гг.) вызвала дальнейшее расширение потребности в определении профессиональной пригод­ности: она требовала ускоренной подготовки лиц, обладающих нужными для военного дела интеллектуальными и физическими качествами.

Интенсивное техническое перевооружение промышленности ведущих капиталистических государств, развитие принципиально новой техники в начале XX в., в том числе военной, актуализиро­вали проблему “человек—техника”. Все острее стало осознавать­ся, что не каждый желающий может управлять сложным тех­ническим устройством—для этого необходимы знания, способнос­ти и соответствующие навыки. Война существенно обострила интерес к вопросам соотнесения способностей человека с требованиями профессий. Тем самым бы­ла подготовлена почва для развертывания научно-исследователь­ских работ по тестовым методам оценки личности. В США был создан первый вариант так называемого группового теста, кото­рый позволял быстро оценить пригодность призывников к воин­ской службе в различных родах войск.»[5]