Первой ласточкой в развитии этого феномена явилось возникновение евродолларов и еврорын­ков еще в 60-е годы. Именно тогда, воспользовав­шись либерализацией валютного рынка, евро­пейские банки стали привлекать частные вклады и предоставлять кредиты в долларах. Образова­лись еврорынки, не регламентируемые нацио­нальными законодательствами. На средства, при­влекаемые с еврорынка, не распространяются ре­зервные требования центральных банков, а процентные ставки по евровкладам освобожда­ются от подоходных налогов. Еврорынок получа­ет конкурентные преимущества, поскольку сти­хийно складывающийся на нем уровень процент­ных ставок позволяет банкам выплачивать по заемным средствам в евровалютах больший про­цент и предоставлять кредиты по более низким ставкам. Вскоре начались выпуски еврооблига­ций, эмиссия которых не регламентируется наци­ональными законодательствами, а проценты вы­плачиваются держателям еврооблигаций без удержания налогов. Поскольку на операции в ев­ровалютах не распространяются денежно-кре­дитные ограничения страны нахождения, банки в Лондоне стали самостоятельно устанавливать среднюю ставку ЛИБОР, по которой предоставляются кредиты в евровалютах. В 1973 г. евро­рынки достигли уже значительных размеров и евроэмиссии явились важным источником средств для западной экономики. Появились евроком­мерческие векселя, оплата которых предусмот­рена в евровалюте.

Благодаря развитию еврорынка появились но­вые международные финансовые центры - Люк­сембург, Сингапур, Гонконг, Панама, Багамские острова и др., деятельность которых освобождена от валютного контроля, а на получаемые доходы от процентов отменены налоги. Организационно еврорынок стал представлять собой несколько со­тен крупных банков, расположенных в основных центрах Западной Европы и в тех странах, где не ограничиваются права банков на проведение опе­раций в иностранных валютах с нерезидентами. Со временем возникли новые центры - ПИБОР в Па­риже, СИБОР в Сингапуре, КИБОР в Кувейте и др., уровень ставок по которым имеет тенденцию к выравниванию. Поскольку Лондон, являясь первым финансовым центром евродолларового рынка, сохраняет ведущие позиции, то ЛИБОР определяет ставки еврорынка.

В 1981 г. Нью-Йорк был объявлен свободной банковской зоной, где на операции, осуществляе­мые с нерезидентами, были распространены на­логовые льготы, и их освобождали от валютного контроля и других ограничений, действующих на внутреннем рынке капиталов. Это расширило рынок евровалют на США.

Для повышения своей конкурентоспособности европейские центры стремительно либерализовывали свои финансовые рынки. Одновременно с этим стали создаваться новые международные финансовые рынки фьючерсов валют (Чикаго, начало 70-х), фьючерсов для процентных ставок (Чикаго, Нью-Йорк, 1978), валютных опционов (Филадельфия, 1982). Заемщиками еврорынка стали ТНК, финансирующие капитальные вло­жения в разных странах, и государства, имеющие дефициты платежных балансов. Ведущие транс­национальные банки (ТНБ) с широкой сетью за­граничных филиалов стали главными посредни­ками на еврорынке между ТНК, государствами и международными организациями, фактически осуществив его раздел.

Свободно перемещаемый в современном эко­номическом пространстве транснациональный капитал находится вне юрисдикции националь­ных государств. Естественно, он ищет наиболее доходные рынки и по большей части является спекулятивным. Если в 1990 г. в денежные спеку­ляции были вовлечены 600 млрд. долл. ежеднев­но, то в 1997 г. - уже более 1 трлн. долл., что в 29-30 раз превышает стоимость продаваемых за день товаров и услуг[9]. По оценкам "Гарвард биз­нес ревю", на каждый доллар, обращающийся в реальном секторе мировой экономики, приходит­ся до 50 долл. в финансовой сфере. Общий объем рынка вторичных ценных бумаг приближается к 100 трлн. долл., а годовой оборот финансовых трансакций достиг полуквадриллиона долл. Если учесть, что объединенный фонд 23 развитых стран составляет около 550 млрд. долл.[10], то ста­новится очевидным, что даже при согласованной политике всех мощных государств они не могут направлять для борьбы со спекулятивными опе­рациями суммы, сопоставимые с оборотами фи­нансовых рынков. Это означает, что реальной си­лы, способной противостоять транснацио­нальному капиталу, сегодня в мире не существует.